Ахилл - это герой древнегреческой мифологии, более всего известный по эпизоду участия в Про этого персонажа писал Гомер в своей «Иллиаде». И хотя «Иллиада» считается эпическим произведением, описывающим войну против Трои, по сути, это рассказ о ссоре Ахилла с Именно она привела к событиям, решившим исход десятилетней осады города.
Происхождение Ахилла
Ахилл был героем. Причём изначально даже не благодаря своим поступкам. Просто героическая судьба Ахилла была предначертана уже при рождении. Ведь согласно греческим мифам, отпрыск, появившийся вследствие связи бессмертных богов со смертными людьми, становился героем. Сам он не обладал бессмертием, однако, мог рассчитывать на покровительство небесных родичей и, как правило, обладал выдающимися способностями, преимущественно - боевыми.
Матерью Ахилла была морская нимфа Фетида, а отцом - Пелей, который царствовал над мирмидонянами. Поэтому нередко в «Илиаде» героя называют Пелид (что означает сын Пелея). Не совсем обычный брак между земным мужчиной и бессмертной нимфой также объясняется в мифах. Фетиду воспитывала Гера, и когда Зевс попытался соблазнить юную нимфу, та, в благодарность за заботу, которую проявляла к ней его законная супруга, отказала сладострастному олимпийцу. В наказание Зевс выдал Фетиду за смертного.
Ахилессова пята
Шло время и у Фетиды с Пелеем рождались дети. Чтобы проверить, бессмертные они или нет, Фетида опускала новорожденного в котёл с кипятком. Так погибли первые шесть сыновей. Седьмым был Ахилл. Это отец спас его от незавидной участи братьев, вовремя отобрав сына у жены. После этого Фетида бросает мужа и возвращается жить на дно моря. Но она продолжает внимательно следить за жизнью своего сына.
Согласно другому мифу, Фетида опустила маленького Ахилла в воды священного Стикса, текущего в царстве Аида. Это даровало ребёнку непобедимость. Только пятка - место, за которое крепко держала его мать, оставалось уязвимым. Отсюда происходит устойчивое выражение «ахиллесова пята», которое передаёт мысль о слабом месте человека.
После ухода жены Пелей отправляет маленького сына на воспитание к кентавру Хирону. Тот кормит его костным мозгом животных вместо материнского молока. Мальчик растёт и усердно постигает науку владения оружием. А по некоторым сведениям, и искусство врачевания.
В гостях у Ликомеда
Хирон, который, кроме всего прочего, обладал и даром предсказателя, сообщает Фетиде, что если её сын избежит участия в предстоящей троянской войне, то ему уготована долгая жизнь. Если же он отправится туда, греки победят, но погибнет Ахилл. Это побуждает Фетиду отправить сына на другой остров - Скирос, и скрыть его между дочерей царя Ликомеда. Для пущей безопасности Ахилл живёт там переодетый в женскую одежду.
Такое поведение кажется несколько необычным для героя, жаждущего бессмертной славы. Однако стоит помнить, что на тот момент юноше едва исполнилось пятнадцать лет. Это ко времени, описываемом Гомером в «Илиаде», Ахилл стал сформировавшимся опытным воином. Ведь осада неприступного города длилась двадцать лет. И всё это время греки не сидели без дела на месте. Они нападали на близлежащие города и разоряли их. А пока это был юноша. Смелый, но послушный указаниям своей божественной матери.
Встреча с Одиссеем
Тем временем цепь событий приводит к сбору войск на войну против Трои. Жрец Калхант объявляет, что если сын Пелея не будет участвовать в походе, греков ждёт сокрушительное поражение. Тогда ахейские вожди спешно снаряжают Одиссея и отправляют его за Ахиллом на остров Скирос.
Понимая, что идти против бессмертных небожителей грубой силой - себе дороже, Одиссей прибегает к хитрости. Он представляется обычным странствующим купцом и проникает во дворец Ликомеда. Разложив свои товары перед дочерями царя, Одиссей кладёт среди драгоценностей и богато украшенное оружие.
В назначенный момент, люди Одиссея по его приказу подали сигнал тревоги. Все девушки бросились врассыпную, не растерялся лишь Ахилл. Это его и выдало. Юноша схватил оружие и побежал навстречу мнимым врагам. Рассекреченный Одиссеем, Ахилл соглашается присоединиться к ратному походу и берёт с собой любимого друга Патрокла, с которым они выросли вместе.
Жертвоприношение Ифигении
И вот огромный греческий флот, в составе которого теперь и отряд мирмидонцев на пятидесяти боевых кораблях под предводительством Ахилла, выдвигается на Трою. Во всех разворачивающихся событиях участвуют и бессмертные обитатели Олимпа. Причём часть из них поддерживает троянцев, а часть выступает на стороне греков. Вследствие очередных каверз богов поддерживающих защитников Трои, греческий флот, обездвиженный отсутствием попутного ветра, стоит у берегов острова Авлида.
Калхант произносит очередное предсказание: попутный ветер подует, только если Агамемнон, предводитель греческого войска, затеявший поход против Трои, принесет в жертву свою дочь Ифигению. Отца это не смутило. Проблему он усмотрел лишь в том, как же доставить девушку на остров? Поэтому к Ифигении шлют гонцов с сообщением о том, что она отдана в жёны Ахиллу и для бракосочетания должна приехать на Авлиду. Описание портрета Ахилла, героя древнегреческой мифологии, не оставляет её равнодушной и девушка прибывает на остров для венчания. Вместо этого она попадает прямиком на жертвенник.
Одна из версий этой истории утверждает, что сам Ахилл ничего не знал о коварном плане. А когда узнал, то с оружием в руках бросился защищать обманутую царевну. Но более ранние мифы повествуют о том, что сын Пелея не проявлял никакой сентиментальности, потому что сам рвался побыстрее отплыть к Трое. А если боги требуют жертв, то кто станет с ними спорить? Справедливости ради стоит отметить, что Ифигения всё-таки была спасена. Правда, не героем, а самой которая заменила девушку ланью.
Встреча с амазонкой
Но как бы то ни было, жертва была зачтена, и греки благополучно прибыли к Трое. Так началась долгая осада неприступного города. Как уже упоминалось, Ахилл не сидел сложа руки. Он прославился уже в самом начале войны, одерживая одну за другой славные победы над окружающими Трою городами и близлежащими островами. Согласно сын Приама, убитый Ахиллом впоследствии, не встречался за это время с дерзким и удачливым захватчиком. А Ахилл продолжал оттачивать своё мастерство владения оружием.
В одном из очередных набегов Ахилл вступает в схватку с царицей амазонок Пентиселией, которая в то время скрывалась на материке от мести соплеменниц. После нелёгкой борьбы герой убивает царицу и, поддев концом копья шлем, который скрывал всё верхнюю часть лица, сбрасывает его с женщины. Поражённый её красотой, герой влюбляется в неё.
Рядом находится один из греческих воинов - Терсит. Согласно нелестным описаниям Гомера, весьма неприятный субъект. Он обвиняет Ахилла в вожделении к мёртвой и выкалывает ей копьём глаза. Недолго думая, Ахилл разворачивается и одним ударом в челюсть убивает Терсита.
Брисеида и Хрисеида
Ещё в одном походе греки захватывают Брисеиду, которую оставляет себе в качестве наложницы Ахилл. В мифологии описывается, что молодая женщина совсем не тяготится своим положением. Напротив, она всегда любящая и нежная.
В это время Агамемнон также наслаждается плодами набегов. Среди прочего ему, в качестве доли добычи, преподносят прекрасную девушку Хрисеиду. Но в лагерь приходит её отец, умоляя позволить выкупить дочь. Агамемнон насмехается над ним и с позором выгоняет. Тогда безутешный отец взмолился о помощи к Аполлону и тот насылает на греков эпидемию. Всё тот же прорицатель Калхант объясняет причину несчастий и говорит, что девушку надо отпустить. Его горячо поддерживает Ахилл. Но Агамемнон не хочет уступать. Страсти накаляются.
Раздор с Агамемноном
В конце концов Хрисеиду всё-таки отпускают. Однако мстительный Агамемнон, затаив злобу, решает отомстить Ахиллу. Поэтому, в качестве компенсации, он отбирает у него Брисеиду. Взбешённый герой, отказывается продолжать принимать участие в войне. С этого момента, события начинают стремительно развиваться, как описывает это Илиада. Поединок Ахилла и Гектора неумолимо приближается. Как и трагическая развязка, к которой он приведёт.
Бездействие Ахилла
Греки терпят поражение за поражением. Но оскорблённый Ахилл, не поддаётся ничьим уговорам и продолжает бездействовать. Но однажды защитники Трои оттеснили противников к самому берегу. Тогда, вняв уговорам своего друга Патрокла, Ахилл соглашается, чтобы тот повёл мирмидонцев в бой. Патрокл просит разрешения взять доспехи друга и получает их. В последующей битве Гектор - троянский царевич, приняв Патрокла в доспехах Ахилла за знаменитого героя, убивает его. Это провоцирует поединок Ахилла и Гектора.
Поединок с Гектором
Узнав о смерти Патрокла, убитый горем Ахилл намеревается жестоко отомстить. Он бросается в битву и сметает одного за другим всех могучих воинов. Характеристика Ахилла, которую даёт ему в этом эпизоде Гомер, является апогеем всей жизни героя. Это был момент бессмертной славы, о которой он так мечтал. В одиночку обращает он врагов вспять и гонит их до самых стен Трои.
В ужасе троянцы скрываются за крепкими стенами города. Все кроме одного. Благородный Гектор единственный, кто решает дать отпор сыну Пелея. Но даже этот закалённый в боях воин приходит в ужас при приближении своего неистового врага и обращается в бегство. Трижды обогнули Ахилл и Гектор Трою, прежде чем встретились в смертельной битве. Не смог устоять царевич и пал, пронзенный копьем Ахилла. Привязав труп к своей колеснице, волоком оттащил тело Гектора в свой лагерь Ахилл. И только неподдельная скорбь и смирение безутешного отца Гектора, царя Приама, который пришёл к нему в лагерь безоружным, смягчили сердце победителя, и он согласился вернуть тело. Впрочем, Ахилл принял выкуп - золота столько, сколько весил царевич Трои Гектор.
Смерть героя
Сам Ахилл погибает во время захвата Трои. И тут не обходится без вмешательства богов. Аполлон, которому претит непочтительность к нему простого смертного, незримо направляет стрелу, выпущенную Парисом, младшим братом Гектора. Стрела вонзается в пятку герою - его единственное слабое место - и оказывается смертельной. Но и умирая, продолжает поражать Ахилл ещё немало троянцев. Его тело выносит из гущи битвы Аякс. Хоронили Ахилла со всеми почестями, а кости его сложили в золотую урну вместе с костями Патрокла.
Прошло уже с тех пор, как ахейцы начали войну с троянцами; наступил и десятый год, в который, по предсказанию Калхаса, греки должны были взять враждебный город, но, вопреки предсказанию, надежды на близкое окончание войны не было никакой. Кроме прежних трудов и лишений ахейцам пришлось в том году переносить еще и новые, тяжкие беды: много героев пало в кровавых сечах, вдали от родной земли, вдали от супруг и детей своих; много нужды, болезней и горя пришлось перенести бойцам, страдая от губительной язвы, от вражды вождей и оружия лютых врагов.
В день победы Ахилла над Фивами, вместе с другими девами, взята была в плен Хрисеида, дочь престарелого жреца Аполлонова Хриса. Ахилл отдал пленницу в дар царю Агамемнону.
На десятый год Троянской войны приходил старец Хрис в стан ахейцев и приносил за дочь Хрисеиду свою богатый выкуп. Держа в руках, на золотом жреческом жезле, лавровый венец – венец Аполлона, старец обращался со слезной мольбой ко всем ахейцам и, более всех других, к обоим Атридам. "Атриды, вожди народов, и вы, доблестные мужи – ахейцы! так говорил почтенный старец. – Да помогут вам боги Олимпа разрушить город Приама и счастливо возвратиться в страну свою; вы же освободите мне дочь, примите за нее выкуп: воздайте честь Зевсову сыну, стреловержцу Аполлону!" Все ахейцы были согласны оказать честь Аполлонову жрецу и принять за Хрисеиду выкуп, но не по сердцу то было Атриду Агамемнону; он обругал старца, отогнал его от ахейских судов и поразил жестоким, грозным словом. "Убирайся, старик! – вскричал он. – Не попадайся мне на глаза, чтобы никогда не встречал я тебя в нашем стане, – а то не спасет тебя ни жезл твой, ни венец Аполлона! Дочери твоей Хрисеиды я не отпущу на свободу: до старости будет она жить в неволе в дому моем, в Аргосе. Ступай отсюда и не гневи меня, если хочешь быть живым!"
Ужаснулся старец и ушел. Молча побрел он домой по берегу бесконечно шумящего моря, и когда был уже далеко от ахейского стана, поднял руки и, печальный, взмолился Аполлону Фебу. "Внемли мне, сребролукий бог! Вспомни, как украшал я твои храмы, как сжигал на твоих алтарях тучные бедра коз и овец; исполни теперь мое желание: за слезы мои и печаль покарай данайцев твоими божественными стрелами!"
Так молился служитель Феба, и бог внял его мольбе. Гневный, нисходил он с вершины Олимпа, неся за плечами лук и отовсюду закрытый колчан со стрелами; в ярости шел он, мрачный, как ночь, и грозно звенели в его колчане крылатые стрелы. Сел Аполлон против кораблей ахейских и пустил в них смертоносной стрелой; страшно зазвенел серебряный лук бога. Сперва разил он животных, потом стал истреблять и людей: в стане ахейском беспрестанно пылали погребальные костры. Девять дней метал Аполлон стрелы в ахейскую рать, на десятый Ахилл созвал ахейцев на совещание; то вложила ему в сердце Гера, благосклонная к грекам: скорбела она, видя, как опустошаются их дружины губительной язвой.
Когда собрался народ, Ахилл подал совет – привести прозорливого жреца или гадателя снов: пусть скажут, чем раздражен Феб, прогневан ли он несовершением какого обета или небрежением о жертвах, и каким даром можно укротить гибельный гнев его. Тут встал с места Калхас, вещий старец, и, обратись к Ахиллу, сказал: "Ты желаешь знать причину гнева Аполлона? Я скажу тебе; только поклянись сперва, что ты защитишь меня, если я раздражу своим словом могучего, властью облеченного мужа". – "Верь мне и надейся на мою защиту, – провидец, отвечал Ахилл. – Открой нам, что знаешь. Клянусь Фебом, пославшим тебе дар прорицания: пока я жив, никто из ахейцев не наложит на тебя руки – даже сам Агамемнон, верховный вождь ахейской рати". Смело сказал тогда Калхас: "Нет, не за неисполнение обетов гневается Аполлон, а за оскорбление жреца своего: обесчестил Агамемнон непорочного старца, не отдал ему дочери; и до тех пор не отвратит бог от нас гибели, пока мы не освободим Хрисеиду без выкупа и не отошлем к отцу ее священной гекатомбы для Аполлона Феба. Только тогда можем мы преклонить бога на милость".
Поднялся тут царь Агамемнон: злобой вскипело в нем сердце, гневом пылали очи. "Предвещатель бед! – воскликнул он. – Любо тебе, должно быть, пророчить беды; доброго ты никогда не скажешь и не сделаешь. Вот и теперь ты толкуешь данайцам, будто за то Аполлон наслал на нас язву, что я не отпустил на свободу дочери Хриса. Хотелось бы мне удержать ее, но, ради спасения народа, я согласен дать ей свободу. Только взамен Хрисеиды вы предоставьте мне другую награду". – "Не будь корыстолюбив, славный Атрид, – возразил Агамемнону Ахилл. – Где нам теперь взять для тебя награду? Все, что было добыто в разоренных городах, все разделили мы между собою; как же можно требовать от кого-нибудь то, что однажды было отдано ему? Лучше исполни волю бога и отпусти скорее деву; а если Зевс поможет нам разрушить Трою, мы заплатим тебе за Хрисеиду втрое или вчетверо".
"Не измышляй лжи, доблестный Ахилл, – воскликнул Агамемнон. – Не проведешь меня! Сам ты не отдаешь назад своей части, а от меня требуешь, чтобы я отдал. Нет, если не удовлетворят меня ахейцы новым даром, я сам пойду к тебе в шатер и своими руками возьму твою добычу, а не то вознагражу себя из части Аякса или Одиссея; гневайтесь тогда, как хотите! Да об этом после; теперь к делу! Снаряжайте корабль: сведем на него Хрисеиду и отправим священную гекатомбу; кто-нибудь из вождей пусть плывет к Хрису с дарами – вот, хоть бы ты, Пелид, страшнейший из ахейских воителей". Грозно взглянув на него, Пелид отвечал: "Кто из ахейцев станет вперед повиноваться тебе, бесстыдному корыстолюбцу, кто пойдет с тобою на брань? Я ведь не за себя пришел воевать с троянцами – они мне ничего худого не сделали: из-за тебя бился я с ними, да из-за брата твоего Менелая. Ты же все презираешь и грозишь, что похитишь у меня добычу, мзду тягостных трудов моих, дарованную мне ахейцами! При разгроме городов вражеских мне никогда не приходилось получать такой награды, какую ты себе брал; моей рукой добывается в бою победа, а дойдет до дележа – ты заберешь себе все лучшее, а я, истомленный боем, без ропота иду, бывало, к кораблям, довольствуясь и малым. Нет, больше я тебе не помощник: уйду я назад, в свою Фтию, богатей тут без меня, наживай себе сокровища один!" – "Что же, – отвечал Пелиду надменный царь Агамемнон, – беги, коли тебе хочется. Я не прошу тебя оставаться здесь для меня: много у меня достойных бойцов и без тебя; от них мне всегда будет честь, а еще больше, чем от них, – от промыслителя Зевса. Нет для меня человека ненавистней тебя: вечно бы тебе спорить, заводить раздоры да битвы. Не кичись и не ставь ты себе в заслугу своей силы и мужества: сила твоя – дар тебе от богов. Нет, иди к кораблям и плыви со своей дружиной домой; властвуй там над своими фессалийцами, а над нами тебе властвовать не придется. Гнев твой мне не страшен; я еще вот что скажу тебе: Хрисеиду я отошлю к отцу, но после того приду в твой шатер и сам возьму у тебя юную Брисеиду, твою пленницу; сделаю я это, чтобы ты уразумел, сколь выше я тебя властью, и чтобы никто не дерзал впредь тягаться со мною и сопротивляться мне".
Гневом вскипело сердце в мощной груди юного Пелида; не знал он, на что решиться ему: извлечь ли меч и положить Атрида на месте или обуздать и подавить в себе гнев. Так волновался он и наконец, почти непроизвольно, схватился за рукоятку меча и хотел извлечь его из ножен, но в это время приблизилась к нему Паллада Афина, ниспосланная с Олимпа Герой: любила и хранила Гера обоих враждовавших вождей. Незримая никем из ахейцев, встала богиня позади Пелида и взяла его рукой за русые кудри. Изумленный, обернулся он назад и тотчас узнал Афину и сказал ей: "Зачем ты, богиня, низошла к нам с Олимпа? Или хотелось тебе видеть буйство Атрида? Не ложно мое слово: погубит он себя своей гордыней". Афина в ответ: "Я сошла с Олимпа, чтобы укротить гнев твой; сколько хочешь язви противника словом, но не извлекай меча. Повинуйся мне и верь: скоро заплатит он тебе за обиду дарами, втрое ценнейшими отнятых у тебя сегодня".
Гнев Ахилла. Картина Дж. Б. Тьеполо
Покорился юный герой слову богини и опустил меч в ножны; но зато, не обуздывая более гнева, стал он язвить Атрида злыми словами. "Бесстыдный, презреннейший из трусов! Осмелился ли ты хоть однажды вступить в бой с врагом, садился ли ты хоть когда-нибудь в засаду вместе с другими? Нет, и то, и другое для тебя страшнее самой смерти! Вот по тебе дело – грабить добычу у того, кто дерзнет прекословить тебе. Ты царствуешь над презренными трусами – иначе не посмел бы ты обижать бойцов! Но вот что скажу тебе и клянусь в том великой клятвой: придет время, и ахейцы толпами будут падать от руки губителя Гектора, ты же не в силах будешь подать гибнущим помощь; все тогда взыщут сердцем Пелида, и сам ты горько будешь раскаиваться, что обесславил доблестнейшего из ахейцев". И сказав это, гневно бросил он на землю свой скипетр и сел. Царь Агамемнон хотел отвечать Пелиду не менее гневной и оскорбительной речью, но тут поднялся с места многочестный старец Нестор и встал между двумя вождями: словом, полным мудрости, старался он укротить гнев в них и примирить их между собою – дабы распря первых вождей не погубила всей рати. Только старания старца не увенчались успехом, и слово его было бессильно. "Справедливы и разумны твои речи, старец, – сказал ему Агамемнон. – Но видишь – он хочет быть выше всех здесь, хочет над всеми начальствовать и господствовать. Боги хоть и сотворили его храбрым воителем, но не дали ему права оскорблять и бесславить". – "Поистине, – прервал его Ахилл, – я был бы ничтожнейшим из трусов, если бы стал покоряться каждому твоему слову. Повелевай другими – не мною. Одно еще скажу я тебе: из-за пленной девы не подниму я меча ни на тебя и ни на кого из ахейцев – отнимайте свой дар, коли хотите; но другого ничего не возьмешь ты из моего шатра, а если дерзнешь – тотчас же омочу копье мое в твоей черной крови!"
Разошлось собрание. Пелид, вместе с Патроклом и другими друзьями, пошел к своим шатрам, Агамемнон – к берегу моря; здесь снаряжали корабль для отсылки к Хрису; водителем корабля выбран был Одиссей. В стане ахейцев сжигались на алтарях жертвы; народ, по повелению царя, очищался омовениями. Возвратясь от кораблей в шатер свой, Агамемнон послал к Ахиллу двух вестников, верных клевретов своих Талфибия и Эврибата, – велел им взять у Пелида его пленницу Брисеиду. Вестники повиновались и пошли, хотя неохотно, к берегу моря, в стан мирмидонов. Ахилл сидел перед своим шатром; смущенные, стали они перед ним в почтительном страхе и не дерзали сказать, зачем пришли. Ахилл сам все понял и встретил их без гнева. "Здравствуйте, мужи глашатаи! – начал он.
– Подойдите ко мне; вы не виноваты передо мной, виноват Агамемнон; он прислал вас за Брисеидой? Друг Патрокл, отдай им пленницу! Вы, вестники, будьте свидетелями перед богами и перед людьми, и перед царем своим: если будет когда ахейцам нужда во мне, если станут они просить меня о помощи – помощи от меня им не будет!"
Брисеида и наставник Ахилла, Феникс
Вывел Патрокл пленную деву Брисеиду и отдал ее вестникам. Печальная, последовала за ними Брисеида: сердцем любила она прекрасного, благородного юношу. Ахилл же, покинув друзей, пошел к берегу моря; одинокий, сидел он здесь и, смотря на темноводную пучину, простер в слезах руки к матери своей Фетиде. Быстро, как легкое облако, вышла из бездны Фетида, села возле милого сына, лившего горькие слезы, и, нежно лаская его, говорила: "Что рыдаешь ты, сын мой, какая скорбь посетила твое сердце? Не скрывай, скажи мне". Рассказал ей тут Ахилл все, что претерпел от царя Агамемнона, и просил ее, чтобы взошла она на Олимп и склонила Зевса даровать победу троянцам и отвратить счастье от греков – да познают они, сколь преступен их царь, обесчестивший храбрейшего из ахейцев. Фетида обещала исполнить желание сына, лишь только Зевс воротится на Олимп. "Зевс, со всем сонмом богов, отправился вчера на жертвенный пир к благочестивым эфиопам, к отдаленным берегам океана; на двенадцатый день он снова вернется на Олимп. Тогда предстану я перед ним и припаду к ногам его; верится мне, что исполнит он мое моление. Ты же до тех пор оставайся при судах и не вступай в битву". Так говорила она и снова скрылась в пучине моря; Ахилл же удалился в свою ставку и сидел в ней, питая в сердце скорбь об отнятой у него деве.
Между тем Одиссей прибыл к Хрису. Возвратил он жрецу Хрисеиду и отвел к алтарю Аполлона привезенную гекатомбу. Радостно обнял старец дочь и воздел к Аполлону руки, моля его отвратить от ахейцев гибельный мор. Аполлон внял ему.
На двенадцатый день сонм богов возвратился на Олимп. На рассвете дня Фетида всплыла из моря и с ранним туманом поднялась на Олимп; здесь, на самой вершине горы, восседал Зевс, уединившийся на ту пору от прочих богов. Села к нему Фетида, обняла его колена и стала умолять, чтобы взыскал он милостью ее сына, посылал бы троянским ратям победу до тех пор, пока ахейцы с царем своим Агамемноном не воздадут надлежащей чести оскорбленному Ахиллу. Долго сидел тучегонитель Зевс безмолвно; Фетида продолжала обнимать его колена и, припав к ним, умоляла: "Скажи мне свое непреложное слово; ты не ведаешь страха: исполни моление мое или отвергни. Коли отвергнешь, так и буду знать, что между богинями я самая последняя". Глубоко вздохнул отец Кронион и отвечал ей: "На беду ты меня наводишь, заставляя действовать против желания Геры: озлобит меня Гера бранными речами. Она и так беспрестанно ссорится со мною и плачется перед богами, что я в этой брани стою за троянцев. Ступай теперь, чтобы не увидела тебя Гера; я исполню твое моление. Смотри – я киваю тебе главою: это для бессмертных священнейший залог моего слова, непреложный обет для меня". Так говорил Кронид и повел черными бровями, и пряди благовонных волос опускались ниц с бессмертной главы его. От знамения того содрогнулся многохолмный, высоковершинный Олимп.
Покинув Олимп, богиня снова низошла в пучину моря, Зевс же возвратился в свои чертоги, куда, к его трапезе, собрался весь сонм богов. Навстречу отцу своему все боги поднялись с мест и благоговейно приветствовали его; Зевс воссел на престол свой. Гера, видевшая, как супруг ее говорил с Фетидой, обратилась к нему с язвительной речью и стала корить его – уверенная, что он уже обещал Фетиде даровать честь ее сыну и поразить ахейцев гибелью. Но строгим словом остановил ее Зевс и повелел ей сидеть безмолвно, чтобы он, встав с престола, не наложил на нее мощных рук своих. Устрашилась Гера угрозы и умолкла, смирив свое гневное сердце; смолкли также и все прочие боги, смущенные ссорой владык Олимпа. Встал тогда Гефест и, подойдя к матери с кубком, убеждал ее не раздражать отца, а смягчить его ласковым, угодным ему словом. "Перетерпи, мать, – говорил Гефест, – и снеси это, как ни горестно твоему сердцу; не дай мне видеть, как покарает он тебя, исполнясь гнева: я не помогу тебе тогда. Ты знаешь, как, когда я ринулся к тебе на помощь, он схватил меня за ногу и сбросил с порога Олимпа: весь день летел я стремглав и уже при захождении солнца, еле живым, упал на Лемнос". Улыбнулась Гера в ответ на добродушный совет сына и приняла из рук его кубок. Радостный, стал он поспешно обходить тогда и всех других богов и подносить им сладостный нектар. И снова оживилась беседа блаженных небожителей, подняли они несказанный смех, глядя, как суетился хромоногий Гефест. С прежним весельем пировали бессмертные боги в Зевсовых чертогах до самого захождения солнца.
По материалам книги Г. Штолля «Мифы классической древности»
Основная тема «Илиады», т. е. поэмы об Илионе (второе название Трои), - гнев Ахилла, вызванный его ссорой с предводителем греков Агамемноном. Казалось бы незначительное событие стало впоследствии роковым для троянцев и греков. С первых же стихов обстоятельно излагается конфликт Ахилла и Агамемнона, устанавливаются его причины и описываются подробно дальнейшие события.
23
Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына,
Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал:
Многие души могучие славных героев низринул
В мрачный Аид и самих распростер их в корысть плотоядным
Птицам окрестным и псам. Совершалася Зевсова воля,
С оного дня, как воздвигшие спор воспылали враждою
Пастырь народов Атрид 1 и герой Ахиллес благородный.
(«Илиада», кн. 1, ст. 1 - 7)
Агамемнон оскорбил жреца бога Аполлона. Старик Хрис пришел просить возвратить дочь, захваченную греками в плен, а при разделе добычи попавшую к Агамемнону. Последний, несмотря на богатый выкуп, отказался вернуть пленницу. Хрис обратился к Аполлону с мольбой об отмщении. Разгневанный Аполлон девять дней и ночей метал стрелы в стан греков. На десятый день Ахилл созвал на совет вождей, и прорицатель Калхант раскрыл собравшимся причину гнева бога. Агамемнон был вынужден удовлетворить просьбу Хриса, но, не желая оставаться без своей доли добычи, он потребовал от Ахилла его пленницу, Брисеиду. Ахилл уступил, но поклялся наказать обидчика и покинуть ахейское войско. О своей обиде он рассказал матери, богине Фетиде, которая отправилась к Зевсу с просьбой наказать обидчика и ередать победу в руки троянцев. Зевс дает обещание:
И во знаменье черными Зевс помавает бровями:
Быстро власы благовонные вверх поднялись у Кронида
Окрест бессмертной главы, и потрясся Олимп многохолмный.
(«Илиада», кн. 1, ст. 528-530)
Фетида приносит сыну радостное известие. А вечером на Олимпе пируют боги. Гефест разносит кубки, наполненные нектаром, Музы поют песни, а Аполлон играет на лире. Пир заканчивается с заходом солнца, и все боги расходятся по своим чертогам. Наступает ночь, которой завершается первая книга Илиады.
Тем временем Агамемнону снится сон, предвещающий близкую победу. Наутро он, желая проверить боеспособность своих воинов, что в действительности кажется несколько странным через девять лет после начала войны, предлагает им возвращаться домой. Воины, не заподозрив обмана, бегут с радостью к кораблям, и вождям приходится с большими усилиями удерживать их. Особенно неистовствует некий Ферсит, который злобно поносит Агамемнона и прочих военачальников, призывая воинов прекратить войну, направленную на обогащение корыстолюбцев. Мудрый старец Нестор и Одиссей с трудом усмиряют Ферсита, Одиссей даже колотит его, тот плачет, дрожит, вызывая своим жалким видом всеобщий смех. Выступление Ферсита - первое свидетельство протеста воинов против злоупотреблений предводителей - еще не находит поддержки. И портретная характеристика Ферсита явно отрицательна.
1 Атрид, т. е. сын Атрея - Агамемнон.
24
После церемонии жертвоприношения вожди подготавливают к бою свои дружины. Перечень греческих кораблей служит как бы грозным напоминанием Трое об опасности.
Тем временем Зевс посылает к троянцам вестницу богов Ириду, чтобы предупредить их о приготовлении врагов. Гектор выстраивает войско, но перед боем предлагает своему брату Парису вступить в единоборство с Менелаем:
Кто из двоих победит и окажется явно сильнейшим,
В дом и Елену введет, и сокровища все он получит...
(«Илиада», кн. 3, ст. 92-93)
Предложение Гектора вызывает всеобщую радость:
Наполнились радостью оба народа,
Чая почить, наконец, от трудов изнурительной брани...
(«Илиада», кн. 3, ст. 111-112)
Гектор посылает в Трою за царем Приамом, а Ирида идет за Еленой. На крепостной стене, в башне у Скейских ворот вокруг Приама собрались троянские старейшины (геронты). Увидев Елену, идущую к башне, они тихо шепчут друг другу:
Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы
Брань за такую жену и беды столь долгие терпят:
Истинно, вечным богиням она красотою подобна! 1
(«Илиада», кн. 3, ст. 156-158)
Приам подзывает к себе Елену и ободряет ее:
Ты предо мною невинна; единые боги виновны:
Боги с плачевной войной на меня устремили Ахеян!
(«Илиада», кн. 3, ст. 164-165)
Поединок Менелая и Париса заканчивается победой Менелая. Но опрокинутого на землю и полузадушенного Париса спасает Афродита; она окутывает его густым облаком и, сделав невидимым, уносит с поля боя. Побуждаемая богиней, в опочивальню приходит Елена. А на месте поединка неистовствует Менелай в поисках неожиданно исчезнувшего противника. Агамемнон всенародно утверждает поражение Париса; теперь, согласно условию, война должна окончиться. Действие переносится на Олимп, где Афина и Гера, не объясняя своей ненависти к троянцам, требуют падения Трои. По настоянию Геры Зевс посылает на землю Афину, которая подстрекает троянца Пандара выпустить стрелу в Менелая и нарушить перемирие. Война возобновляется, и Агамемнон обвиняет троянцев в нарушении клятв, предрешая неизбежную гибель Трои:
1 «Что может дать более живое понятие об этой чарующей красоте, как не признание холодных старцев, что она достойна войны, которая стоила так много крови и слез» (Лессинг. Лаокоон, или О границах поэзии и живописи. М., 1957, стр. 243-244).
25
Будет некогда день, как погибнет высокая Троя,
Древний погибнет Приам и народ копьеносца Приама.
(«Илиада», кн. 4, ст. 164-165)
Итак, начинается первый день возобновившейся войны, рассказ о котором с конца четвертой книги продолжается до седьмой. Одним из первых погибает Пандар, виновник возобновления войны. Подробно описываются отдельные схватки. На стороне ахейцев особенно неистовствует герой Диомед, который с оружием устремляется даже на Афродиту, пришедшую на помощь своему сыну, троянцу Энею. Диомед копьем ранит богиню, поражает самого бога войны Арея и обращает в бегство Аполлона. Гера и Афина подстрекают отважного ахейца, стоя возничими на его колеснице. Сопровождая раненого Арея, боги удаляются на Олимп. Троянцы напуганы стремительным натиском врагов, и Гектор идет в Трою, чтобы поручить своей матери Гекубе и другим троянкам умилостивить Афину. На поле брани Диомед встречается с союзником троянцев, ликийцем Главком, оба воина называют себя и обмениваются дарами. Тем временем Гектор, передав поручение матери, разыскивает Париса, чтобы заставить его сражаться. У городских стен он неожиданно встречает свою жену Андромаху, которая с кормилицей и маленьким сыном спешит к крепостным воротам, напуганная известием о наступлении греков. Андромаха, рыдая, молит Гектора ради нее и сына не возвращаться на поле брани:
Гектор, ты все мне теперь - и отец, и любезная матерь,
Ты и брат мой единственный, ты и супруг мой прекрасный!
Сжалься же ты надо мною и с нами останься на башне,
Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовою...
(«Илиада», кн. 6, ст. 429-431)
Гектор сочувствует горю жены, отчетливо представляя себе ту участь, которая ждет ее и ребенка после его гибели; он страшится даже помышлять об их будущем:
Да погибну и буду засыпан я перстью земною
Прежде, чем плен твой увижу и жалобный вопль твой услышу!
(«Илиада», кн. 6, ст. 464-465)
Он знает об обреченности Трои:
Твердо я ведаю сам, убеждаюсь и мыслью и сердцем,
Будет некогда день, и погибнет священная Троя,
С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама.
(«Илиада», кн. 6, ст. 447-449)
Непреклонное решение защищать обреченный город Гектор объясняет верностью долгу, возложенному на него народом:
Стыд мне пред каждым троянцем и длинноодежной троянкой.
Если, как робкий, останусь я здесь, удаляясь от боя.
(«Илиада», кн. 6, ст. 442-443)
26
Он протягивает руки, чтобы взять сына, но ребенок, напуганный шлемом отца со спадающим до земли султаном, прижимается к груди кормилицы и плачет. Гектор, смеясь, снимает шлем, кладет его наземь, берет мальчика на руки и ласкает его. А глядя на мужа и сына, сквозь слезы улыбается Андромаха. Простясь с семьей, Гектор вместе с Парисом спешат на поле брани, а Андромаха возвращается домой. Афина и Аполлон считают, что сегодня богам уже не следует принимать участия в сражении, предоставляя Гектору одному вступить с кем-нибудь в поединок. Волю богов людям возвещает прорицатель Гелен, и против Гектора выходит могучий Аякс. Их поединок прерывает ночь. Греки принимают решение рано утром похоронить павших и укрепить свой лагерь стеной.
Зевс запрещает богам принимать участие в битве, а сам с горы Иды наблюдает за военными действиями. На весах он взвешивает жребии воюющих сторон и победа выпадает на долю Трои. Тщетно пытается Диомед остановить Гектора. Тогда Гера решает преступить запрет Зевса и помочь ахейцам, но Зевс объявляет, что следующий день будет для них еще более тяжелым. Наступает ночь, которую Гектор пережидает в поле. Ахейцы собираются на совет и решают просить Ахилла о примирении с Агамемноном. В шатер к Ахиллу с дарами и щедрыми обещаниями направляется посольство: Одиссей, Аякс и старый наставник Ахилла Феникс. Ахилл отказывается от примирения, но обещает вступить в борьбу тогда, когда Гектор подойдет вплотную к ахейским кораблям. Пока все спят, Агамемнон и Менелай решают отправить в разведку Диомеда и Одиссея, чтобы узнать намерения троянцев. В свою очередь Гектор также посылает в стан ахейцев своего лазутчика Долона, пообещав ему волшебных коней Ахилла. Диомед и Ахилл подстерегают и убивают Долона, а затем, напав на лагерь фракийца Реса, союзника троянцев, убивают спящих и возвращаются в свой лагерь.
Девятая книга открывается новым боевым днем, описание которого продолжается до восемнадцатой книги. Тщетно Агамемнон сам пытается предотвратить наступление троянцев. Ранен Диомед. Гектор рвется к кораблям с тем, чтобы поджечь их и отрезать грекам путь к отступлению. Старец Нестор убеждает Патрокла, друга Ахилла, просить Ахилла забыть о своем гневе и помочь ахейцам. Положение последних представляется настолько безвыходным, что боги не выдерживают и нарушают запрет Зевса. Посидон, принявший облик прорицателя Калханта, а вместе с ним и другие боги, приходят на помощь ахейцам, которые обретают уже некоторую уверенность и продолжают сопротивление. Ранены Одиссей, Диомед и Агамемнон. Последний предлагает ахейцам спасаться бегством, но все единодушно отвергают это предложение. Чтобы подбодрить ахейцев, Гера любовными чарами обольщает Зевса, а затем усыпляет в своих объятиях. Тем временем Аякс камнем ранит Гектора и отражает
27
нападение троянцев. Проснувшийся Зевс узнает об обмане и приказывает Посидону покинуть поле боя, а Аполлону восстановить силу Гектора, предсказав затем все предстоящие события вплоть до взятия Трои. Победа вновь оказывается на стороне троянцев, натиск которых тщетно пытается остановить Аякс. Ахилл отказывается выступить, но разрешает сразиться Патроклу, предоставив ему свои доспехи и воинов. Он советует другу лишь отогнать троянцев от кораблей, но не преследовать их. Патрокл спешит на помощь Аяксу, убивает Сарпедона, сына Зевса; троянцы бегут, он преследует их вплоть до городских стен. Аполлон побуждает Гектора к бою, сам выбивает из рук Патрокла оружие, и Гектор поражает Патрокла насмерть копьем. Тщетно пытаются греки отбить у троянцев тело Патрокла. Гектор снимает с убитого доспехи.
Весть о гибели друга достигает Ахилла. Горе его беспредельно. Услышав его плач, Фетида выходит из морских недр вместе с нереидами, чтобы утешить сына. Она достает у Гефеста новые доспехи, но напоминает Ахиллу о его близкой смерти. Громким криком Ахилл отгоняет троянцев, которые преследуют ахейцев, уносящих тело Патрокла.
День кончается, заходит солнце. Гектор располагается лагерем в поле, чтобы наутро продолжить битву. Ахилл проводит ночь без сна, оплакивая Патрокла. Гефест всю ночь изготовляет доспехи, среди которых особенно выделяется удивительной работой щит. Утром, получив оружие и доспехи, Ахилл собирает войско и примиряется с Агамемноном. Новая битва, самая свирепая из всех предыдущих, открывается с двадцатой книгой. Зевс разрешает богам принимать участие в сражении. Приближение богов сопровождается раскатами грома и землетрясением, от которого содрогается даже Аид. Зевс сам остается на Олимпе наблюдать за происходящим. Ахилл в ярости преследует троянцев, тщетно разыскивая среди них Гектора. Особенно жестокий бой вспыхивает у берегов реки Скамандра; Ахилл преграждает течение реки телами убитых и захватывает живыми двенадцать юношей, чтобы принести их в жертву Патроклу. Скамандр обращает против Ахилла свои воды и преследует бегущего, грозя утопить. На помощь тонущему герою приходит Гера, которая приказывает Гефесту пламенем укротить бушующий поток. В борьбу вступают остальные боги, но вскоре все, кроме оставшегося на земле Аполлона, возвращаются на Олимп. Ахилл продолжает прерванное преследование троянцев, спасающихся от него с помощью Аполлона за городскими стенами. В поле, у Скейских ворот, остается один Гектор. Мать и отец тщетно молят его укрыться в городе. Ахилл настигает Гектора, и они трижды обегают вокруг городские стены. Зевс на Олимпе взвешивает жребии противников. Жребий Гектора «тяжкий к Аиду упал». Аполлон покидает обреченного героя, и Гектор погибает в поединке. Умирая, он предсказывает Ахиллу гибель здесь же, у Скей-
28
ских ворот, от руки своих мстителей - Париса и Аполлона. Ахилл привязывает труп Гектора к колеснице и увозит его. Весь город, особенно Приам, Гекуба и Андромаха, оплакивает Гектора. Ночью к Ахиллу приходит душа Патрокла и молит о погребении. Утром Ахилл устраивает пышные похороны Патроклу; его тело сжигают на костре и совершают жертвоприношения; в числе жертв оказываются двенадцать пленных юношей. На другой день в честь покойного устраиваются игры, на которых соревнуются между собой лучшие ахейские богатыри. После завершения похорон Ахилл каждый день по три раза объезжает могилу Патрокла, волоча за собой тело Гектора. Так проходят двенадцать дней. Наконец против воли Геры и Афины, которые, как оказывается, ненавидят Трою и всех троянцев за оскорбившего их некогда Париса, Зевс призывает на Олимп Фетиду и посылает ее к Ахиллу с повелением отдать тело. Вестница богов Ирида летит к Приаму и побуждает его отправиться к Ахиллу. Ночью с богатыми дарами Приам отправляется к ахейцам.
Старец, никем не примеченный, входит в покой и, Пелиду
В ноги упав, обымает колена и руки целует -
Страшные руки, детей у него погубившие многих!
(«Илиада», кн. 24, ст. 477-479)
Ахилл вспоминает своего старого отца, жалеет Приама и, подняв его с земли, возвращает тело Гектора. Он предлагает даже длительное перемирие на время погребения. Девять дней оплакивают троянцы Гектора в Трое. На десятый день тело его сжигают на погребальном костре, собирают прах в золотой сосуд и, закопав его в землю, насыпают высокий могильный холм:
Так погребали они конеборного Гектора тело.
Этими словами заканчивается «Илиада», поэма о гневе Ахилла, стоившем жизни Патроклу и Гектору, предрешившем гибель осажденной Трои и смерть самого Ахилла. «Илиада» представляет собой военно-героическую эпопею, в которой первое место занимает рассказ о событиях. Композицию ее исчерпывающим образом определил Аристотель, отметив, что Гомер не описывает всю историю войны, а выбирает некое отдельное событие этой войны, оживив его многочисленными прочими событиями, связав их между собой в качестве эпизодов, разнообразивших поэму 1. Таким отдельным событием оказывается гнев Ахилла, мотив, который четко экспонируется на протяжении всей поэмы, перемежаясь со сценами сражения за Трою, но никогда не теряясь в них.
1 Аристотель. Поэтика, ХХШ, 1459 а 30 и XXVI, 1462 в 10.
Подготовлено по изданию:
Чистякова Н.А., Вулих Н.В.История античной литературы. - 2-е изд. - М.: Высш. школа, 1971.
© Издательство «Высшая школа», 1971.
Мифы об Ахилле
Ахилл, или Ахиллес - в героических сказаниях древних греков храбрейший из
героев, предпринявших под предводительством Агамемнона поход против Трои.
Michel Martin Drolling the Elder (1789-1851)-"The wrath of Achilles"
- 1810 Paris-École Nationale Supérieur des Beaux-Arts
Судьба Ахилла была умереть в Трое, поэтому его мать в начале не хотела, чтобы он принял участие
в войне. Но Агамемнон, который был главнокомандующим всех войск, сделал всё возможное для того,
чтобы Ахилл со своими мермидонами пошёл на Трою. За девять лет осады Трои Ахилл разорил и
завоевал много городов, которые находились в соседстве. Много трофеев и много женщин было уведено
в стан греков. Много достойных женщин Ахилл отдал Агамемнону. Для себя он держал рабыню Диомеду.
Но на первом месте для героя была прекрасная Брисеида, дочь Брисея, на которой он хотел жениться,
когда вернулся бы во Фтию. Брисеида, также как и Хрисеида, были взяты в плен, после взятия Фивы
(одноимённый город в Мизии) . Прекрасная дочь жреца Аполлона Хриса, Хрисеида была так же красива,
как и Брисеида и имела такое же знатное происхождение. Греки обещали отдать её Агамемнону.
Charles-Antoine Coypel (1694-1752)-"The wrath of Achilles"- 1737
На острове Хрисы находился храм Аполлона, где и служил жрец Хрис. Там и узнал он, что его дочь взяли
в плен. Хрис одел свою святую одежду, прибыл в стан греков и молил их вернуть ему за богатый выкуп
дочь Хрисеиду. Но Агамемнон не хотел потерять Хрисеиду, он оскорбил старого жреца и выгнал его, а в
результате вызвал гнев Аполлона.
Градом посыпались стрелы сребролукого Аполлона в стан греков, неся с собой смерть. Страшный мор
поразил сначала животных, а затем и воинов. Тогда и началась ссора между Ахиллом и Агамемноном.
Ахилл старался убедить Агамемнона освободить Хрисеиду, чтобы отогнать смертельный мор.
Главнокомандующий греков был вынужден отдать рабыню отцу, но за это он похитил у Ахилла Брисеиду,
так как считал, что ему должен был возмещён ущерб.
Giovanni Battista Tiepolo (1696-1770)-"The wrath of Achilles"
-fresco-1757 Vicenza-Villa Valmarana
Много гневных слов сказал Ахилл Агамемнону после свершонной несправедливости. Ушёл великий сын
Пелея и его храбрые мирмидоняне к своим шатрам. С другой стороны троянцы, увидив раздор среди
армии греков начали побеждать в последующих битвах.
Уже девять лет осаждали греки Трою. Настал десятый год великой борьбы. В начале этого года прибыл в стан греков жрец стреловержца Аполлона Хрис. Он молил всех греков, и прежде всего их вождей, вернуть ему за богатый выкуп дочь Хрисеиду. Выслушав Хриса, все согласились принять за Хрисеиду богатый выкуп и отдать ее отцу. Но разгневался могучий царь Агамемнон и сказал Хрису:
– Старик, уходи и никогда не смей показываться здесь, у наших кораблей, иначе не спасет тебя и то, что ты жрец бога Аполлона. Не верну я тебе Хрисеиды. Нет, всю жизнь она будет томиться в неволе. Остерегайся сердить меня, если хочешь невредимым вернуться домой.
В страхе покинул Хрис стан греков и пошел опечаленный на берег моря. Там, воздев к небу руки, так взмолился он великому сыну Латоны, богу Аполлону:
– О, сребролукий бог, внемли мне, твоему верному служителю! Отомсти твоими стрелами грекам за мою скорбь и обиду.
Услышал Аполлон жалобу своего жреца Хриса. Быстро помчался он со светлого Олимпа с луком и колчаном за плечами. Грозно гремели в колчане золотые стрелы. Мчался Аполлон к стану греков, пылая гневом; мрачней ночи было лицо его. Примчавшись к стану ахейцев, он вынул из колчана стрелу и послал ее в стан. Грозно зазвенела тетива лука Аполлона. За первой стрелой послал Аполлон вторую, третью, – градом посыпались стрелы в стан греков, неся с собой смерть. Страшный мор поразил греков. Множество греков гибло. Всюду пылали погребальные костры. Казалось настал для греков час гибели.
Девять дней свирепствовал уже мор. На десятый день, по совету, данному Герой, созвал великий герой Ахилл на народное собрание всех греков, чтобы решить, как быть им, как умилостивить богов. Когда собрались все воины, первым обратился к Агамемнону с речью Ахилл:
– Придется нам плыть обратно на родину, сын Атрея, – сказал Ахилл, – ты видишь, что гибнут воины и в боях, и от мора. Но, может быть, мы прежде спросим гадателей: они скажут нам, чем прогневали мы сребролукого Аполлона, за что послал он гибельный мор на наше войско.
Лишь только сказал это Ахилл, как поднялся прорицатель Калхас, уже много раз открывавший грекам волю богов. Он сказал, что готов открыть, чем прогневан далеко разящий бог, но откроет он это лишь в том случае, если Ахилл защитит его от гнева царя Агамемнона. Ахилл обещал свою защиту Калхасу и поклялся в этом Аполлоном. Тогда только сказал Калхас:
– Гневается великий сын Латоны за то, что обесчестил царь Агамемнон жреца его Хриса, прогнал его из стана, не приняв от него богатого выкупа за дочь. Умилостивить можем мы бога лишь тем, что вернем отцу черноокую Хрисеиду и принесем в жертву богу сто тельцов.
Услыхав, что сказал Калхас, воспылал страшным гневом на него и Ахилла Агамемнон, однако видя, что ему все же придется вернуть Хрисеиду отцу, он, наконец, согласился, но потребовал только себе награды за ее возвращение. Упрекнул в корыстолюбии Агамемнона Ахилл. Это еще больше рассердило Агамемнона. Он стал грозить, что своей властью возьмет себе награду за Хрисеиду из того, что досталось на долю Ахиллу, или Аяксу, или Одиссею.
– Бесстыдный, коварный корыстолюбец! – вскрикнул Ахилл, – ты грозишь нам, что отымешь у нас наши награды, хотя никто из нас никогда не имел равной с тобой доли в наградах. А мы ведь пришли сражаться не за свое дело; мы пришли сюда ради помощи Менелаю и тебе. Ты хочешь отнять у меня часть той добычи, которая досталась мне за великие подвиги, совершенные мной. Так лучше вернуться мне назад в родную Фтию, я не хочу увеличивать твою добычу и сокровища.
– Что же, беги в Фтию! – крикнул в ответ Ахиллу Агамемнон, – больше всех царей ненавижу я тебя! Ты один затеваешь раздоры. Не страшен мне твой гнев. Вот что скажу я тебе! Хрисеиду верну я отцу, раз таково желание бога Аполлона, но за это отниму я у тебя пленницу Брисеиду. Ты узнаешь, насколько больше у меня власти! Пусть каждый опасается считать себя равным по власти мне!
Страшный гнев овладел Ахиллом, когда он услышал эту угрозу Агамемнона. Схватился за свой меч сын Фетиды; он уже извлек его наполовину из ножен и готов был броситься на Агамемнона. Вдруг почувствовал Ахилл легкое прикосновение к волосам. Обернулся он и в ужасе отшатнулся. Пред ним, незримая для других, стояла великая дочь громовержца Афина‑Паллада. Гера послала Афину. Жена Зевса не желала гибели ни того, ни другого из героев, оба они – и Ахилл и Агамемнон – были ей одинаково дороги. С трепетом спросил Ахилл богиню Афину:
– О, дочь громовержца Зевса, зачем спустилась ты с высокого Олимпа? Неужели пришла ты сюда, чтобы видеть, как неистовствует Агамемнон? О, скоро погубит он себя своей гордостью!
– Нет, могучий Ахилл, – ответила светлоокая Паллада, – не за тем пришла я. Пришла я укротить твой гнев, если только ты повинуешься воле богов‑олимпийцев. Не обнажай меча, удовольствуйся лишь словами, ими бичуй Агамемнона. Верь мне! Скоро здесь, на этом же месте, заплатят тебе за обиду дарами, которые будут во много раз богаче. Смирись и подчинись воле бессмертных богов. Покорился воле богов Ахилл: он вложил свой меч в ножны, и Афина опять вознеслась на светлый Олимп в сонм богов.
Много гневных слов сказал еще Ахилл Агамемнону, называя его пожирателем народа, пьяницей, трусом, собакой. Бросил свой скипетр на землю Ахилл и поклялся им, что настанет время, когда нужна будет его помощь против троянцев, но напрасно будет молить о ней Агамемнон, раз он так тяжело оскорбил его. Напрасно мудрый царь Пилоса, старец Нестор, старался примирить враждующих. Не послушался Агамемнон Нестора, не смирился и Ахилл. Гневный ушел великий сын Пелея со своим другом Патроклом и храбрыми мирмидонянами к своим шатрам. Неистово бушевала в его груди злоба на оскорбившего его Агамемнона. Между тем царь Агамемнон велел спустить быстроходный корабль на море, отнести на него жертвы богу Аполлону и отвезти прекрасную дочь жреца Хриса. Корабль этот должен был плыть под начальством хитроумного Одиссея в Фивы, город Эстиона, а греки в стане, по повелению Агамемнона, должны были принести богатые жертвы Аполлону, чтобы умилостивить его.
Быстро несся посланный Агамемноном корабль по волнам безбрежного моря. Наконец, вошел корабль в гавань Фив. Спустили паруса греки и причалили к пристани. Сошел с корабля во главе отряда воинов Одиссей на берег, отвел прекрасную Хрисеиду к отцу и обратился к нему с таким приветствием:
– О, служитель Аполлона! Я прибыл сюда по воле Агамемнона, чтобы возвратить тебе дочь. Привезли мы и сто быков, чтобы умилостивить этими жертвами великого бога Аполлона, пославшего тяжкое бедствие на греков.
Обрадовался старец Хрис возвращению дочери и нежно обнял ее. Немедленно приступили к жертвоприношению Аполлону. Молил Хрис бога‑стреловержца:
– О сребролукий бог! Внемли мне! И раньше внимал ты моим мольбам. Услышь ты и ныне меня! Отврати великое бедствие от греков, прекрати гибельный мор!
Услышал мольбу Хриса бог Аполлон и прекратил мор в стане греков. Когда же были принесены Хрисом жертвы Аполлону, устроен был роскошный пир. Весело пировали греки в Фивах. Юноши разносили вино, наполняя им доверху чаши пирующих. Громко раздавались величественные звуки гимна в честь Аполлона, которые пели юноши‑греки. До заката солнца продолжался пир, а утром, освеженные сном, Одиссей и его отряд отправились в обратный путь к обширному стану. Аполлон послал им попутный ветер. Как чайка, несся корабль по морским волнам. Быстро достиг корабль стана. Вытащили его на берег пловцы и разошлись по своим шатрам.
Пока плавал Одиссей в Фивы, Агамемнон исполнил и то, чем он грозил Ахиллу. Призвал он глашатаев Талфибия и Эврибата и послал их за Брисеидой. Неохотно шли посланные Агамемнона к шатру Ахилла. Они застали его сидящим в глубоком раздумье у шатра. Подошли послы к могучему герою, но в смущении не могли вымолвить ни слова. Тогда сказал им сын Пелея:
– Привет вам, глашатаи. Я знаю, что вы ни в чем не повинны, виновен один лишь Агамемнон. Вы пришли за Брисеидой. Друг мой, Патрокл, выдай им Брисеиду. Но пусть будут они сами свидетелями, что настанет час, когда нужен буду я, чтобы спасти от гибели греков. Не сможет тогда Агамемнон, потерявший разум, спасти греков!
Проливая горькие слезы, покинул Ахилл друзей своих, ушел на пустынный берег, простер к морю руки и громко призвал мать свою богиню Фетиду:
– Мать моя, если уже родила ты меня обреченным на краткую жизнь, зачем же тогда лишает меня славы громовержец Зевс! Нет, не дал он мне славы! Царь Агамемнон меня обесчестил, отняв у меня награду за мои подвиги. Мать моя, услышь меня!
Услыхала богиня Фетида призыв Ахилла. Покинула она морскую пучину и дивный дворец бога Нерея. Быстро, подобно легкому облаку, всплыла она из морских, пенящихся волн. Вышла Фетида на берег и, сев около нежно любимого сына, обняла его.
– Что ты рыдаешь так горько, сын мой? – спросила она. – Поведай мне твое горе.
Рассказал матери Ахилл, как тяжко оскорбил его Агамемнон. Он стал просить мать вознестись на светлый Олимп и там молить Зевса, чтобы наказал он Агамемнона. Пусть поможет Зевс троянцам, пусть прогонят они греков до самых кораблей. Пусть поймет Агамемнон, как неразумно поступил он, оскорбив храбрейшего из греков. Ахилл уверял мать, что не откажет ей в просьбе Зевс. Ей ведь стоит только напомнить Зевсу, как помогла она однажды ему, когда боги Олимпа замыслили свергнуть Зевса, сковав его. Тогда призвала Фетида на помощь Зевсу сторукого великана Бриарея; увидав его, смутились все боги и не посмели поднять рук на Зевса. Пусть напомнит Фетида об этом великому Зевсу‑громовержцу, и он не откажет ей в ее просьбе. Так молил Ахилл мать свою Фетиду.
– О, мой, возлюбленный сын, – воскликнула, горько плача, Фетида, – зачем только родила я тебя на столько бедствий! Да, недолга будет твоя жизнь, близок уже твой конец. И вот теперь ты и недолговечен, и всех несчастней! О, нет, не скорби так! Я подымусь на светлый Олимп, там буду я молить громовержца Зевса помочь мне. Ты же оставайся в своем шатре и не принимай больше участия в битвах. Сейчас покинул Зевс Олимп, он со всеми бессмертными отправился на пир к эфиопам . Но когда через двенадцать дней возвратится Зевс, тогда я припаду к его ногам и, надеюсь, умолю его!
Покинула Фетида печального сына, и он пошел к шатрам своих храбрых мирмидонян. С этого дня Ахилл не участвовал ни в собраниях вождей, ни в боях. Печальный сидел он в своем шатре, хотя и жаждал воинской славы.
Миновало одиннадцать дней. На двенадцатый день, ранним утром, вместе с седым туманом вознеслась богиня Фетида из пучины моря на светлый Олимп. Там упала она к ногам Зевса, обняла его колени и с мольбой протянула к нему руки, коснувшись его бороды.
– О, отец наш! – молила Фетида, – молю тебя, помоги мне отомстить за сына! Исполни мою просьбу, если когда‑нибудь оказала я тебе услугу. Посылай до тех пор победу троянцам, пока не станут греки умолять моего сына помочь им, пока они не воздадут ему великих почестей.
Долго не отвечал тучегонитель Зевс Фетиде. Но неотступно молила его Фетида. Наконец, глубоко вздохнув, сказал громовержец:
– Знай, Фетида! Просьбой своей вызываешь ты гнев Геры, гневаться будет она на меня. Уже и так постоянно укоряет она меня за то, что помогаю я троянцам в битвах. Но ты удались теперь с высокого Олимпа так, чтобы не видала тебя Гера. Я обещаю исполнить твою просьбу. Вот тебе знамение, что я исполню обещание.
Сказав это, Зевс грозно нахмурил брови, волосы на голове его поднялись, и весь Олимп содрогнулся. Успокоилась Фетида. Быстро помчалась она с высокого Олимпа и погрузилась в пучину моря.
Зевс же пошел на пир, на который собрались боги. Все они встали навстречу Зевсу, ни один не осмелился приветствовать его сидя. Когда царь богов и людей сел на свой золотой трон, обратилась к нему Гера. Она видела, что Фетида приходила к Зевсу.
– Скажи мне, коварный, – сказала Зевсу Гера, – с кем из бессмертных имел ты тайный совет? Всегда скрываешь ты от меня твои помыслы и думы,
– Гера, – ответил ей Зевс, – ты не рассчитывай, что когда‑либо будешь знать все, о чем я думаю. Что можно знать, то ты будешь знать раньше всех богов, но всех тайн моих не пытайся узнать и не спрашивай о них.
– О, тучегонитель, – ответила Гера, – ты знаешь, что никогда не старалась я узнать твои тайны. Ты всегда решаешь все без меня. Но я боюсь, что сегодня уговорила тебя Фетида отомстить за сына ее Ахилла и погубить множество греков. Я знаю, что ты обещал исполнить ее просьбу.
Грозно взглянул на Геру Зевс, разгневался он на жену свою за то, что вечно следит за всем, что он делает. Гневно велел Зевс ей сидеть молча и повиноваться ему, если не хочет она, чтобы он наказал ее. Испугалась Гера гнева Зевса. Молча сидела она на своем золотом троне. Напуганы были и боги этой ссорой Зевса с Герой. Встал тогда хромоногий бог Гефест; он укорял богов за то, что они начинают ссоры из‑за смертных.
– Ведь если мы будем ссориться из‑за смертных, то всегда будут лишены веселья пиры богов, – так говорил бог Гефест и молил мать свою Геру покориться силе Зевса, так как грозен он в гневе и может низвергнуть с тронов всех богов‑олимпийцев.
Гефест напомнил Гере, как низверг на землю его самого Зевс за то, что поспешил он на помощь матери, когда разгневался на нее мечущий молнии Зевс. Взял кубок Гефест и, наполнив его нектаром, поднес Гере. Улыбнулась Гера. Гефест же, прихрамывая, начал черпать кубком нектар из чаши и разносить его богам. Засмеялись все боги, видя, как хромой Гефест ковылял по пиршественному чертогу. Снова веселье воцарилось на пиру богов, и безмятежно пировали они до захода солнца под звуки златой кифары Аполлона и под пение муз. Когда же окончился пир, разошлись по своим покоям боги, и весь Олимп погрузился в спокойный сон.
Народное собрание.
Терсит
Изложено по поэме Гомера «Илиада».
Безмятежно спали на светлом Олимпе бессмертные боги. Погружен был в глубокий сон и стан греков, и великая Троя. Но Зевс‑громовержец не смыкал сном своих очей, – он помышлял о том, как отомстить за оскорбление Ахилла. Наконец, решил тучегонитель Зевс послать ложный сон Агамемнону. Он призвал бога сна и послал его в стан греков к Агамемнону, сказав ему:
– Мчись на быстрых крыльях, обманчивый сон, и предстань перед Агамемноном. Возвести ему, чтобы вел он в бой греков. Скажи ему, что сегодня овладеет он великой Троей, так как умолила Гера всех богов не помогать троянцам. Гибель грозит теперь Трое.
Быстро понесся на землю бог сна, и приняв образ старца Нестора, которого так чтил Агамемнон, явился ему во сне и сказал ему все, что велел великий громовержец. Проснулся Агамемнон, но все казалось ему, что звучит еще слова, слышанные им во сне. Встал царь Микен и быстро оделся в богатые одежды, взял в руку золотой скипетр и пошел туда, где стояли вытащенные на берег корабли греков. В это время ярко разгорелась уже заря, предвещая восход на небо великого бога солнца Гелиоса. Призвал Агамемнон глашатаев и повелел им созвать всех воинов на народное собрание. Всех же вождей собрал могучий царь Микен к кораблю старца Нестора и рассказал им, какое послал ему сновидение Зевс‑громовержец.
Решили вожди готовиться к битве. Но прежде чем вывести в поле под стены Трои войска, захотел испытать их Агамемнон; он решил предложить народному собранию вернуться на родину. Пока совещались вожди, воины шли на собрание. Словно рои пчел, вылетающие из горных пещер, собирались несчетные толпы воинов. Волновалось народное собрание. С трудом водворили глашатаи тишину, чтобы могли обратиться к народу цари, питомцы Зевса. Наконец, разместились толпы народа, и водворилась тишина. Первым обратился с речью к народу, встав со своего места со скипетром в руках, Агамемнон. Он говорил о тяготах войны, о том, что бесплодно боролись греки под Троей; что не взять им, видно, неприступной Трои и придется ни с чем вернуться назад на родину. Видно, и сами боги желают, чтобы вернулись на родину греки. Так говорил Агамемнон. Выслушали речь Агамемнона греки. Всколыхнулся весь народ, словно море, когда ветры Нот и Эвр , налетев, подымают на нем высокие волны, Все с громкими криками бросились к кораблям. Земля задрожала от топота бегущих толп воинов, устремившихся к кораблям. Поднялись облака пыли. Крики раздались по всему стану. Все спешат спустить скорее на воду корабли, все жаждут отплыть на родину.
Донеслись крики воинов и до великого Олимпа. Гера, опасаясь, как бы не покинули осады Трои греки, послала в стан их Афину‑Палладу, чтобы она остановила их. Словно буря, помчалась Афина в стан греков с Олимпа. Там явилась она Одиссею и сказала ему.
– Благородный сын Лаэрта, неужели вы все решили бежать отсюда на родину? Неужели вы оставите на радость Приаму и всем троянцам здесь прекрасную Елену? Скорее иди, убеждай всех не покидать Трои! Услыхав грозный голос богини, побежал Одиссей, сбросив свой плащ, к кораблям. Взяв у встретившегося ему Агамемнона скипетр, знак верховной власти, стал он убеждать всех, как вождей, так и простых воинов, не спускать кораблей на воду и звал всех назад на народное собрание. Ударял скипетром Одиссей тех из воинов, которые особенно шумели и спешили скорее покинуть берег Трои. Снова бросились все туда, где собирался обыкновенно народ. С громкими криками шли толпы народа, словно волны неумолчно шумящего моря, которые с громоподобным шумом бьются о скалистый берег. Наконец, опять все заняли свои места и смолкли. Только один Терсит продолжал кричать . Постоянно позволял себе Терсит смело выступать против царей. Особенно ненавидел он Одиссея и великого сына Фетиды Ахилла. Теперь пронзительно кричал Терсит и поносил Агамемнона. Он кричал, что довольно получил Агамемнон добычи и невольниц, довольно уже ему богатых выкупов за знатных троянцев, которых берут в плен простые воины. Терсит звал всех спешить скорее на родину, а Агамемнона советовал оставить под Троей одного. Пусть узнает сын Атрея, помогали ли в бою ему воины, были или нет они верными слугами. Поносил, как только мог, Терсит Агамемнона. Он упрекал его и за то, что оскорбил он Ахилла, но и Ахилла называл Терсит малодушным. Слышал этот крик Терсита и хитроумный Одиссей. Подошел он к Терситу и воскликнул грозно:
– Не смей, глупец, поносить царей, не смей говорить о возвращении на родину! Кто знает, чем кончится дело, начатое нами. Слушай и помни, что я исполню то, что говорю! Если я еще раз услышу, как ты, безумец, поносишь царя Агамемнона, то пусть лучше снесут мне с могучих плеч голову, пусть не зовут меня отцом Телемаха, коль не схвачу я тебя, не сорву с тебя всю одежду и, избив тебя, не прогоню из народного собрания к кораблям, плачущего от боли.
Так грозно крикнул Одиссей. Взмахнул он скипетром и ударил Терсита по спине. От боли слезы градом покатились из глаз Терсита. На спине его вздулась багровая полоса от удара. Сам он, дрожа от страха, сморщился и рукой утирал катящиеся слезы. Все громко смеялись, глядя на Терсита, и говорили :
– Много славных дел совершил Одиссей и в совете, и в бою, но это – славнейший из его подвигов. Как обуздал он крикуна! Теперь он не отважится больше поносить любимых Зевсом царей.
Одиссей же обратился с речью к народу, я рядом с ним стояла, приняв вид вестника, Афина‑Паллада. Одиссей убеждал греков не покидать осады Трои, он говорил, что, если вернутся они на родину, не взяв Трои, покроют они позором и Агамемнона, и себя. Неужели они, как слабые дети или женщины‑вдовицы, из малодушия уедут на родину, неужели забыли они предсказания Калхаса, что надо ждать? Неужели все забыли и то знамение, которое послал Зевс в Авлиде? Ведь только на десятый год осады суждено грекам взять Трою. Своей речью Одиссей опять вдохнул всем жажду подвигов. Громкими кликами приветствовали речь Одиссея греки, и громким эхом ответили окрестности этим кликам. Но вот встал божественный старец Нестор, и все опять стихло. И Нестор советовал остаться и вступить в бой с троянцами. Во время же боя он советовал построить войска по племенам и родам, чтобы племени помогало племя, а роду – род. Тогда ясно будет, кто из вождей или членов племени робок и кто мужествен. Тогда будет ясно, почему до сих пор не взята еще Троя, – по велению ли бессмертных богов или потому, что не знают ратного дела вожди. Согласился на это Агамемнон. Он повелел идти воинам обедать, а потом готовиться к кровопролитной битве, в которой никому не будет дано отдыха ни на единый миг, и горе тому, кто останется у кораблей и уклонится от битвы: он будет брошен в добычу псам и хищным птицам. Громко воскликнули все воины, так громко, как грохочет море в сильную бурю, когда ветер гонит высокие, как горы, волны. Быстро разошлось народное собрание. Все спешили к шатрам. Задымились костры по всему стану. Греки подкреплялись пищей перед битвой. Каждый приносил жертву богу и молил спасти его во время кровавого боя. Агамемнон же принес жертву Зевсу. Он заклал у жертвенника, вокруг которого стояли знаменитейшие герои греков, тучного быка и молил Зевса дать ему победу; молил помочь ему овладеть неприступной Троей и дворцом царя Приама, прежде чем ночь опустится на землю; молил дать ему повергнуть в прах Гектора, пробив копьем его доспехи. Но не внял великий Зевс‑громовержец мольбам Агамемнона, он готовил царю Микен много неудач в этот день. Когда принесена была жертва и окончено жертвенное пиршество, старец Нестор стал торопить вождей вести войска на поле битвы.
Поспешили вожди к своим дружинам. Вестники стали громким голосом сзывать воинов. Вожди построили в боевой порядок дружины и повели их к стенам Трои. Земля стонала от топота воинов и коней. Заняли всю долину Скамандра войска. Все войска горели желанием биться с троянцами. Среди войск бурно носилась Афина‑Паллада. Она возбуждала на бой воинов, внушая им непоколебимое мужество. На колесницах впереди войск ехали вожди. Всех их превосходил своим грозным видом царь Агамемнон, подобный громовержцу Зевсу. Стройно шли воины, ряд за рядом, к стенам Трои.